"Уходя, гасите всех!" (с)
Я - в золотой пустыне, песчинка, ветер,
выросший чудом. В землю уйдя корнями,
в небо смотрю. И день неизменно светел,
ночь непроглядна, влагою звезд маня, и
черный шакал приходит под вечер.
Смотрит.
Рядом садится. Потом ложится и дремлет.
Черный шакал. Вокруг - золотое море.
Так день за днем струится, проходит время,
льется песок - ручей, озерцо и бездна;
армии - там засыпал, там - караваны...
Кости равно обточены, равно белы.
Лижет шакал порезы, врачует раны:
трескается кора от ударов солнца.
Ствол мой сочится ядом, шакал доволен,
смех его, плач его над песком несется.
В мире нас только двое,
нас целых двое...
выросший чудом. В землю уйдя корнями,
в небо смотрю. И день неизменно светел,
ночь непроглядна, влагою звезд маня, и
черный шакал приходит под вечер.
Смотрит.
Рядом садится. Потом ложится и дремлет.
Черный шакал. Вокруг - золотое море.
Так день за днем струится, проходит время,
льется песок - ручей, озерцо и бездна;
армии - там засыпал, там - караваны...
Кости равно обточены, равно белы.
Лижет шакал порезы, врачует раны:
трескается кора от ударов солнца.
Ствол мой сочится ядом, шакал доволен,
смех его, плач его над песком несется.
В мире нас только двое,
нас целых двое...