"Уходя, гасите всех!" (с)
Трасса сжимает город – так змея сжимает кольцо,
почуют дома угрозу, и содрогнутся вдруг…
Есть возле трассы поле, поросшее кострецом:
там что ни день – туман, и никого вокруг.
Тихо. Тихо настолько, что звенит сама голова;
тяжелая хмарь любого готова укрыть, спасти.
Может быть, в прошлой эре здесь тоже росла трава:
каменные семена до сих пор хотят прорасти.
Словно свое отгоревшая черный чугун-звезда
падаю навзничь, не в силах из осколков себя собрать.
Когда-нибудь я не просто, не гостем приду сюда,
а так, как приходят звери, шедшие умирать.
А ежели некто в белом скомандует мне «Подъем!»,
когда не будет рядом ломких стеблей – пускай.
Я все равно упрямей.
Туда мы придем вдвоем –
секундой после движенья спускового крючка…
почуют дома угрозу, и содрогнутся вдруг…
Есть возле трассы поле, поросшее кострецом:
там что ни день – туман, и никого вокруг.
Тихо. Тихо настолько, что звенит сама голова;
тяжелая хмарь любого готова укрыть, спасти.
Может быть, в прошлой эре здесь тоже росла трава:
каменные семена до сих пор хотят прорасти.
Словно свое отгоревшая черный чугун-звезда
падаю навзничь, не в силах из осколков себя собрать.
Когда-нибудь я не просто, не гостем приду сюда,
а так, как приходят звери, шедшие умирать.
А ежели некто в белом скомандует мне «Подъем!»,
когда не будет рядом ломких стеблей – пускай.
Я все равно упрямей.
Туда мы придем вдвоем –
секундой после движенья спускового крючка…