"Уходя, гасите всех!" (с)
А тем временем мы и в леса успели съездить, пока я тут не появляюсь, и у меня куча стихов... Понемногу дотащу сюда ))
**
Мимо слуха проходят шорохи и возня
в чаще леса;
послушный древнему ремеслу,
он сидит у костра, наблюдает: рыжей огня,
пляшет осень — и распадается на золу,
распадается на позёмку, предзимний лёд.
Черный уголь — как есть чернеющая земля.
И шаман достает уголек, на язык кладет;
ощущает, что силы мира ему велят.
Под землей ходят корни, осклизлы и холодны,
каждый сетку тоннелей выстроил, наплясал.
...Он становится перышком, с птичьей слетев спины,
приникает к земле и слушает голоса.
По ветвям ходят ветры, прозрачны и недобры,
дождь и громы несут в котомках и туесах.
Он становится птицей-совой;
от ночной поры
до рассветной — парит разведчиком в небесах.
...Посредине все те, кто ни в землю, ни в вышину —
бродят, радуясь, злясь, избывая свою тоску...
Он становится сном, и картину несет одну
человеку и зверю, камню и колоску.
Золотых силуэтов шеренги приснятся им,
и знамена победоносные горячи!
Но скрывает их ликованье метельный дым,
разбивает их град серебряной саранчи.
Поднимается золото — и атакует тех,
кто осмелился дерзким ходом прервать парад.
Но атака, сухими листьями прохрустев,
разрывается о паутину из серебра.
То ли смерть, то ли розыгрыш — чудится тихий смех,
небо, землю, меж ними всё — дымкой заволокло...
Открывает глаза — мир осенний готов к зиме,
только перышко на ладони хранит тепло.
**
Мимо слуха проходят шорохи и возня
в чаще леса;
послушный древнему ремеслу,
он сидит у костра, наблюдает: рыжей огня,
пляшет осень — и распадается на золу,
распадается на позёмку, предзимний лёд.
Черный уголь — как есть чернеющая земля.
И шаман достает уголек, на язык кладет;
ощущает, что силы мира ему велят.
Под землей ходят корни, осклизлы и холодны,
каждый сетку тоннелей выстроил, наплясал.
...Он становится перышком, с птичьей слетев спины,
приникает к земле и слушает голоса.
По ветвям ходят ветры, прозрачны и недобры,
дождь и громы несут в котомках и туесах.
Он становится птицей-совой;
от ночной поры
до рассветной — парит разведчиком в небесах.
...Посредине все те, кто ни в землю, ни в вышину —
бродят, радуясь, злясь, избывая свою тоску...
Он становится сном, и картину несет одну
человеку и зверю, камню и колоску.
Золотых силуэтов шеренги приснятся им,
и знамена победоносные горячи!
Но скрывает их ликованье метельный дым,
разбивает их град серебряной саранчи.
Поднимается золото — и атакует тех,
кто осмелился дерзким ходом прервать парад.
Но атака, сухими листьями прохрустев,
разрывается о паутину из серебра.
То ли смерть, то ли розыгрыш — чудится тихий смех,
небо, землю, меж ними всё — дымкой заволокло...
Открывает глаза — мир осенний готов к зиме,
только перышко на ладони хранит тепло.