[yyuta]

Был небосвод огнем обварен, а ноги в иле;
В ковчег входили парой твари, а нас забыли.

А мы смотрели, ощущая себя двояко -
Вот сходни подняли; качаясь, поднялся якорь...

Не допроситься, сколь ни требуй, зерна у стали:
Уплыл ковчег, разверзлось небо - а мы остались.

И не погибли отчего-то, а ведь могли бы.
И долго-долго, лет без счета, мы были - рыбы.

Растили, чтоб не бить баклуши, медуз домашних...
Потом вода вернула сушу, дома и пашни.

Быть перестала в абсолюте, легла у борта -
И в города вернулись люди, а в жизнь - заботы.

Огонь во все цвета окрашен, дома в металле...
Мы побывали там, где раньше и не мечтали.

Но в солнце, лад, среди весны - и
тоска сигналит.
"Чего неймется вам, смешные?" - а мы не знали.

Искать жемчужины средь града - немного толка.
Ведь всё прекрасно, всё, как надо - но если б только...

Не суть, кого дадут в соседи - оленя, льва ли -
чтоб нас позвали плыть со всеми...
Чтоб нас позвали.

Comments

[Ela]

Нас никогда не звали - и никогда не позовут.
Зато мы есть друг у друга.
А это не меньше. Может, даже больше.

[Маримо Ю]

yyuta,

Но в солнце, лад, среди весны - и
тоска сигналит.
"Чего неймется вам, смешные?" - а мы не знали.

смутное чувство оставлености.
Прекрасно, просто в душе что-то переворачивается невероятно долго, как Левиафан.

[Mark Cain]

Ох какое пронзительное.

[truant]

Аж вздрогнула на первых строчках. Последние, впрочем, не менее впечатляющие.

[yyuta]

Ela, Так тоже да! Эх, жаль, некоторые незакрытые гештальты так и торчат порой.
Маримо Ю, Mark Cain, truant, Благодарю!