еще стихи

[yyuta]

Сегодняшний

У Люсии красный шар на веревочке; высоко
забрался, и хочет взлететь еще,
И хрустит песок под маленьким каблуком,
забивается в туфли – но это, право, не в счет.
Потому что праздник в разгаре, и сладкий дым
поднимается из кондитерских, от печей,
потому что, касаясь Большой Воды,
длиннокрылые чайки соревнуются, кто ловчей.
Вот одна оттолкнет другую – но все не впрок:
крылья их нарисованы – синим в конце строки.
Так, склонившись к тетради, уча урок,
этот праздник Люсия выдумывает с тоски.
Потому что на деле за окнами серый смог,
над тетрадью желтеет лампа; остывший чай…
Потому что горло запечатано на замок
и рука ее неподвижна и горяча.
Ведь не только скучных уроков на завтра нет,
самый дом далеко, и тут уже плачь, не плачь…
Бледно-желтым мерцает привычный больничный свет,
и надежда: гулять по саду позволит врач.
Так что Люсия сводит взглядом трещинки в потолке
будто бы дороги в страну чудес,
вспоминает – уроки, чернильная горечь на языке…
и не знает, что сама-то уже не здесь.
А сама она целый месяц как умерла,
и бежит по песку, и стелется сладкий дым
там, где чайка кричит, слетает, белым-бела,
к нарисованной синим глади Большой Воды.


Более ранний, который тут не выкладывался:


Стае птиц на морозе отдашь свой хлеб,
тем, кто хочет забрать - остальную снедь,
потому что мертвые идут по земле,
и тела их, и души заносит снег.
И ребенок, когда-то шагнувший в смерть,
все бредет сквозь снежную бахрому…
Ты отправишься вслед, чтоб его согреть,
потому что трудно ему одному.
Ведь замерзшим рукам не высечь огня,
вьюга от одиночества не хранит…
И уже в дороге сумеешь понять,
что такой же мертвый, как все они.
Потому и стал в этот длинный строй,
подставляя душу под снежную плеть…
Только мертвые людям несут добро,
только мертвые тут способны жалеть.

Comments

грустно...

[yyuta]

Actinia Не знаю, может быть.