Буду в Москве с 29, несколько дней
С радостью увижусь с желающими.

---

crazy-zoologist.livejournal.com/609427.html?mod... - Довели животное ))

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Я просто умираю от этой кошки.
Вылизывается (лежа, ибо лень). Если язык был высунут, меняет позу, его не убирая, и продолжает приводить себя в порядок...
В самом деле, а зачем лишние движения делать )

---

Ну все, смерть соседям. Пытаюсь подобрать мелодию на флейте... )

Милейшая коха прибежала и в панике начала успокаивающе об меня тереться. Видимо, решила, что в здравом уме и от хорошей жизни человек такие звуки издавать не будет ))

---

...Вот так оно рассыпается помаленьку -
дохлая рыбка, исцарапанная коленка,
начинается с мелочей -
а после - и дом ничей,
и коты одичали, и, кажется, ключ потерян,
и даже не вспомнить, от какой такой важной двери...
Вот так оно помаленьку было - и хватит,
и не опознаешь снег в новогодней вате,
и коробка подарочная пуста -
полжизни нет, как у ящерицы полхвоста...

---

Мой день – он из многих, без смысла, пропавших всуе,
Работа, автобус, привычно манит кровать,
И я… нет, не сплю. А всего лишь ветер рисую,
Как будто его могу я нарисовать.
Талантов – как медных грошей, и чего же проще,
Вступай в их ряды, вон, движется череда…
Но я… ничего, мне почти удается росчерк,
Которым ветер почти могу передать.
Какого он пола, размера и цвета, расы?
Стал смуглым ли, выцвел от солнца и непогод?
…И вот на холсте почти что смешались краски,
И ветер зашел, и тихо портрета ждет.

---

А мне с детства снился сон, будто я подхожу к пианино и начинаю играть - просто так, не умею, а получается мелодия. Один раз это даже осуществилось вживую...

---

Пробило на инструменталку к нашему шедевральному мюзиклу
По этому поводу сижу и бьюсь башкой о синтезатор, потому что руки забыли даже то немногое, что могли с клавишами ))

---

Город вечен, а значит в нем и чего только не бывает,
Только видеть не обязательно, чтобы знать:
Утром тысячи жаворонков на лету догоняют трамваи,
И трамваи взлетают, чтоб проще было догнать.
А как улицы смежат веки, станет город уютно-сонным,
В дреме видит все то, что будет незнамо где –
В этот час по притихшим улочкам большеглазые бродят совы,
Лишь слегка преображенные под людей.
Птицам утренним – звать зарю, не страдая по дням минувшим,
Птицам ночи – следить, что высмотрит глаз-алмаз…
Совы, жаворонки на город удивленно глядят, проснувшись,
До того он заметно меняется каждый раз.
Вечер – к ночи, за ней – рассвет: схема выверена, упруга,
В макраме заплетаются жизни, за нитью нить.
…И вот так они по очереди охраняют покой друг друга,
Потому что иначе как его охранить?

---

И я туда же

Представьте, что я родился в определённый исторический период в определённой стране. Где это было и когда? И кем я был?

---

 AnnaMaria с Днем рождения!

---

Привет "Дому, в котором..." ))
Попробовал коктейль "Лунная дорога"

---

и с того же конкурса - рассказ :)

Закон дракона

- В прошлом году в это время уже распускались листья, - тоскливо произнесла Ли, опять залезая с ногами на подоконник.
- Ты как бравый дозорный – всегда на посту, - Гаспар в спешке неумело завязывал галстук, узел выходил криво; в отчаянии стащив с шеи мерзкую веревку, Гаспар понадеялся, что дядюшка Юрош пропустит его в святая святых и в слегка неформальном наряде.
Ли пятнышком света передвинулась на окне, солнечная и гибкая, и Гаспар залюбовался ею.
- Подойди, обормот, - девушка потянулась к нему и перестегнула пуговицы на рубашке. – А все-таки жаль, что ты едешь. И так-то муторно, серо и сыро…
- Обещаю привезти тебе весну, - отшутился он, поцеловал Ли и выскочил за дверь, уверенный, что опоздал.

В теплом вагоне хотелось спать, пассажиры лениво потягивали чай или в полудреме смотрели в окна. По обе стороны серыми холмиками оседали сугробы, потерявшие зимнее великолепие. То тут, то темнели пятна проталин, слишком еще холодные, чтобы выпустить на свободу ростки. Земля, как и все вокруг, была хмурой и сумеречной, чересчур долго застывшая в межсезонье. Гаспар перевел взгляд в небо – серое, неприветливое, но ровное, над пятнами земли и снега оно неподвижно ждало перемен.
Здесь, на гребне насыпи, в рассекающем рассветную зыбь монорельсе, молодой человек почувствовал себя сопричастным чему-то по-настоящему важному.
В сущности, что он успел повидать? Да ничего. Обычный служащий в море бумаг и бытовых людских жалоб; только-только законченный университет, но между Гаспаром и наукой уже разверзлась пропасть. Былая любознательность вспыхивает иногда – болотными огоньками, они бегут по земле, то тут, то там, не греют, не оставляют следа. Все остальное там, в глубине, в рутине-трясине. Работа, уютный хороший быт, налаженный – жизнь катится, словно вагон монорельса. И он – там, внутри. А снаружи весь мир, про который мало кто знает как следует. Но вот скоро сам Гаспар увидит немного больше…
(Пятый стакан чая в горло уже не лез).
Что, в сущности, знает обычный человек о громадных механизмах, работающих на его благо?
Например, гигантские плотины – немногие видели их работу изнутри, да по чести сказать, мало кто стремился разузнать побольше. Наверное, когда-то и Сферы были диковинкой. Но к любой диковинке привыкают, особенно если она обслуживает насущные потребности.
Людей мало интересует подоплека привычного, думал Гаспар. Светящийся желтый кружок в небе – главное, чтобы сиял и грел, а Солнце ли вокруг Земли, Земля ли вокруг солнца…
Вот он сам, неглупый, довольно любознательный, сильно ли интересовался сменой сезонов и климатом? Разве что в школьные годы. Главное, чтобы весна поспевала сменять зиму, зима не была слишком холодной, лето – слишком дождливым. А что по всему миру станции с десятками рабочих поддерживают приятные условия и для него лично – это само собой разумеется…
А вот маленький сбой – и нет привычного комфорта, и серая сырость, кажется, воцарилась навечно, и только Ли светит, будто ее никогда не покидает весна.
Достал снимок - он сразу согрел руку и засиял, Гаспар не был уверен, может, показалось – но девушка с волосами цвета цыплячьего пуха улыбалась так, что одной улыбкой могла поднять настроение целому вагону. Перепрятал карточку в нагрудный карман, словно так была возможность для Ли получше рассмотреть все, что увидит он сам.
Вагон мягко остановился.

- Что, на большой земле нынче модно обряжаться в эти ужасные формальные пиджаки? – пророкотал стоящий у обочины крохотный электромобиль.
- Дядя Юрош!
- Располагайся, – тот приоткрыл дверцу, будто приглашал племянника в роскошную карету, а не в машинку из детского набора. Хитрованская физиономия с короткими усами – не дать, не взять выдра поглядывает из норки.
- Как работа? – неловко поинтересовался Гаспар.
- Работы невпроворот, а толку – сам видишь, - усмехнулся дядя Юрош. – Пожалуй, если так пойдет, премий и поощрений нам не видать. Придется закрывать все Сферы и работать по старинке – ждать милостей от природы.
- Ну это уж слишком, - Гаспар слегка испугался, не поняв, не шутит ли дядя.
- Приехали!
Посреди степи, собрав на себя все солнечные лучи, белел гладкий купол, гораздо более яркий, чем рыхлый снег вокруг. Грандиозное вкопанное яйцо… У самого купола снега не было, и на подсохшей земле пробивалась трава.
Гаспар заволновался, как школьник перед экскурсией на что-нибудь с детства вымечтанное. Получить приглашение от дяди не чаял с детства – а дождался, когда перестал думать об этом.

Полусферы самых разных оттенков белого – от яичной скорлупы до горного хрусталя – цепями опоясывали весь земной шар, снаружи – в передачах, на снимках - их видели многие, купола были привычны, почти как столбы электропередач. Разница только в том, что купола возвышались в безлюдных местах, и попасть внутрь было куда сложнее, чем потрогать столб и даже взобраться на него.

…Снаружи, в большим мире людей, царила хмурая зябкая сырость, молча летали тощие птицы, усталые люди ждали весну и больше всех ждала, распустив светлые волосы, девушка по имени Ли. На ее груди и руках постукивали при движении деревянные бусины, словно низки амулетов древнего шамана – заклинали-выкликали теплые деньки.
Но в этом месте вообще не было времени года – это Гаспар ощутил, едва шагнув под воздетую крылом арку.
В куполе – Сфере, как ее тут называли – пахло чем-то нежно-цветочным. Гаспар остановился, втянул воздух, едва ли не зажмурился, но сорта цветов так и не опознал. У Ли с этим всегда было намного лучше…
- Странно, цветы, - пробормотал он, оглядываясь по сторонам – вокруг были только опаловые и мраморные стены, «скорлупа изнутри».
- А чем должно пахнуть, навозом или хлоркой? Или, может быть, жженой резиной? – ухмыльнулся дядя Юрош. – Впрочем, говорят летние в жарком настроении вполне способны выдавать клубы дыма и запах гари. Но я лично думаю, что все это байки.
- А изрыгание огня?
- Представь, как надо тебя довести, чтобы ты начал плеваться огнем! Вот и им не с чего. А если серьезно, подумай сам. Существо, способное регулировать климат, неужели не сможет повысить температуру воздуха, чтобы загорелся какой-нибудь захудалый сарай? Обязательно стоит придавать этому балаганную форму?
- Даже стыдно, что до сих пор эти байки не исчерпали себя, - раздалось из-за спины дядюшки, и оттуда выкатился колобок в очках и с клювом, или самоуверенный сычик.
- Знакомьтесь, это Эрвин, мой ассистент – а это Гаспар, мой племянник. Пока он начнет экскурсию, а я отлучусь ненадолго...
Молодой человек ощутил облегчение – несмотря на любовь к дяде, задавать тому глупые вопросы он побаивался. А незнакомцу – не страшно. Вряд ли у дяди в ассистентах такая же язва – не уживутся.

…Вкопанное яйцо посреди степи. Драконье яйцо… А в нем – жизнь так и плещет.
Несмотря на видеосюжеты, подсознательно ждал, что все тут будет - металл и бетон, быть может, тонированное стекло – и персонал, деловито снующий в белых халатах по коридорам, одинаковые рабочие муравьи. В живом яйце – муравьи?? Ну нет уж. Сотрудники были одеты нарядно. Пастельные тона, первоцветы, россыпи весенних цветов на пригорке…
Эрвин перехватил взгляд Гаспара, когда тот рассматривал очередную стайку молодых людей на эскалаторе.
- Эмпатия, - снисходительно пояснил он. – Люди должны получать приятные эмоции, и подопечные это почувствуют. К тому же драконы эстеты.
Он откашлялся и заговорил, будто его включили и наконец нашли нужную программу.
- Для обслуживания дракона необходимы первоклассные специалисты. Угадывать каждую мелочь, знать, как помочь подопечному развеселиться или заинтересовать его чем-то, а уж медицина или тонкости драконьей диеты… Первоклассные медики, психологи, инженеры, метеорологи, не пройдя специальное обучение, тут будут разве что на подхвате…

…Он – внутри Сферы, подумать только! Гаспар никогда не видел драконьих яиц, если таковые вообще существовали в природе. Но, впервые углядев когда-то такой вот купол, попросту заболел драконами.
С дядюшкой беседовать о них Гаспар не пытался давно, еще с доклада, гордо зачитанного на школьной конференции. Почетный гость, дядя Юрош присутствовал там, торжественный и ехидный.
А Гаспар, маленький, гордый, читал толстенный доклад – сейчас, отключившись от голоса Эрвина, он слышал не его - себя много лет назад:
«Один из плюсов «драконьего климата» - в пределах своего радиуса влияния они поддерживают примерно одинаковую температуру, иначе те, кто совсем рядом с ними, изжарились бы или замерзли. Совсем ровной погоды пока не удается добиться – как все живые существа, драконы подвержены перепадам настроения, разному самочувствию – например, заболевшая у летнего правая лапа наверняка отразится на температуре в его «праволапной» зоне».
…Доклад снискал успех, но, несмотря на в целом верно изложенную суть, дядя Юрош долго еще звал племянника «Ваше праволапие»…

Задумавшись, Гаспар не сразу понял, что они идут по галерее, и сам он скользит глазами по стереограммам - объемным неподвижным окошкам, встроенным в мраморно-серебристую стену.
Эрвин заметил, что собеседник опять смотрит по сторонам с интересом, продолжил лекцию. Наверное, он и поэму прочел бы заученным тоном:
- Вы когда-нибудь видели вылет дождевых или облачных? Вживую? Дивное зрелище. Вижу, вас заинтересовали эти картины. Но они не передают сотой доли… Дождевые - каждый одновременно фейерверк и фонтан, выстреливает в небо россыпью капель. Облачные… клубятся. Один слой накатывает на другой, поднимаясь все выше, и цвет зависит от настроения – от нежнейших пастельных оттенков до полыхающих. И дождевые, и облачные родом с востока. Они меньше и куда более подвижны.
Стереограммы не опровергали его слов, но и не помогали представить, каково все это вживую. Красивые изображения, но мало ли красивых творений художников видел Гаспар? А вот видео такое не попадалось ни разу. Не снимают или плохо искал?
- Конечно, зимние или летние просто так не летают, они слишком большие. Каждый почти никогда не покидает район своей Сферы, ну, разве что случится природная катастрофа. Каждый сезонный дракон генерирует тепло или холод, в зависимости от вида. За температурой внутри и снаружи следят специалисты. Целый штат обеспечивает потребности дракона. Хорошее настроение, обязательно приятные впечатления, пища… она весьма разнообразна. Одни виды питаются солнечным светом, другие проточной водой, третьи камнями и почвой…
- У человека такие загребущие руки, что он запустил их в самый закон природы. Теперь этот закон уже не столь незыблем, ему помогает новый...
- Закон дракона, - засмеялся Гаспар, - и раскатистый смех дяди вторил ему.
- Ну, пора тебе показать нашу красавицу.

Посреди бледно-серебристого зала спала морская волна. Гаспар растерянно водил по ней взглядом, успевая выделить то лапу, то мощный изгиб шеи, то гребень, но через миг терял начавшую складываться картинку. Драконица вовсе не была бесформенной, но впечатление живой волны перебивало все точки отсчета. Огромная! - хотя разум подсказывал – не так уж и велика Сфера, ее можно без труда обойти, скажем, за полчаса. А сжатия пространства вроде еще не изобрели.
- Моана, - губы Эрвина поехали в разные стороны, образуя нескладную, но широченную улыбку. – На языке маори – «большое пространство воды», или попросту море.
- Она… что дает? Дождь?
- Молоко! – заржал довольный шуткой дядюшка. – Нет, мальчик, вот такие, приморские, теплые, влажные идеальны для смены сезонов. Моана отдыхает зимой и в разгар жары, разве что понадобится кого-нибудь поддержать.
Голос Эрвина погрустнел.
- Всегда работали идеально, и, можно сказать, Моана наша отличница, но поди ты – никак не войдут в силу. Скучно им, что ли?
- Им? – Гаспар оглянулся, ожидая прямо тут увидеть второго дракона. Вдруг тот маскируется не под волну, а под стены или воздух? Вдруг он прямо сейчас дышит драконом?!
Дядя его успокоил.
- Те, что в одном поясе, все время на связи, на одной волне. Думал, ты и это знаешь, - лукавый прищур показал, что доклад Гаспару опять припомнили. – За обмен мыслями не поручусь, но вот яркие ощущения у них более-менее общие. Хотя каждый все равно индивидуальность.
- Моана любит музыку Моцарта, - Эрвин включался, будто магнитофон, стоило возникнуть паузе. - Например, «Маленькая ночная серенада» поднимает настроение в пасмурные дни, «Волшебная флейта» хороша, когда Моана мечтает. И, знаете, порой мне кажется, что для нее главнее увлеченность, а не совершенство. Вот один практикант любил тут играть на скрипке. По правде сказать, это было отнюдь не лучшее исполнение, но…
Моана открыла глаза и глянула на Гаспара. Пол уехал к потолку, или потолок поменялся местами с полом – возможно, это была невесомость, или что-нибудь в этом роде. Координаты перестали существовать.
Стеореграммы не передавали и одной сотой этого взгляда.
На Гаспара смотрел раскрывающийся колокольчик. Смотрел алмаз в процессе огранки, уже начавший сверкать мириадами игольчатых искр. Смотрел рассвет в детстве, утро, когда начинались каникулы и впереди было много-много лета, долгожданная поездка на море и день рождения.
Потом Моана вздохнула – реальность ощутимо подернулась зыбью – и закрыла глаза. Гаспар брякнулся об пол, и лишь пару секунд спустя сообразил, что стоит, как и стоял.

«Жаль, я не смогу описать это Ли, - подумал он, когда способность осознавать реальность вернулась окончательно. - Если бы я знал... Ни одна съемка, ни одна фотография не передают...»
- Понравилось? - спросил дядя Юрош. Он стоял перед Гаспаром один, видно, успел отослать ассистента, пока племянник парил в облаках. - Поздравляю, ты ей тоже понравился. Иначе не стоял бы с такой блаженной физиономией. Кстати о физиономиях... а ты изменился, племянничек. Из монорельса выбрался прямо весь окрыленный. Что, правда, что ли, надумал жениться?
В присутствии драконицы отвечать было слегка неловко, даже Эрвин вызвал бы меньше смущения. Но, начни он ходить вокруг да около, дядя, пожалуй, еще обиделся бы.
- Да, - просто сказал Гаспар, и подивился, насколько это оказалось легко и естественно. В самом деле, если есть в жизни такое сокровище, как Ли, об этом надо заявлять громко, а не краснеть, будто первоклассник.
- Я ее сейчас покажу, - он торопливо полез за карточкой, и держал ее так, словно и сам не понимал, показывает ее Моане или дяде - кажется, чтобы Ли могла видеть обоих и они бы оба порадовались, какая она. И пусть в ее взгляде нет колокольчиков, бубенчики она носит лишь на браслетах, и солнце не под кожей, а в волосах и улыбке...
Звонок, похожий на сухую трель цикады, прервал разговор. Дядя Юрош ответил на вызов и расцвел, слушая кого-то незримого. Отключившись, он посмотрел на племянника, и усы его поднялись вверх, как шерстинки у мартовского кота.
- Весна, однако. Как говорится, процесс пошел. Ну, поздравляю. Теперь уже точно конец холодам!

- Что случилось? – встретивший их в коридоре Эрвин растерялся столь явно, что впервые начал походить не на магнитофон, а на живого человека. – Такое резкое пробуждение…
- Еще бы! Мой племянник влюбился, - дядя Юрош чувствительно толкнул того локтем в бок. И разъяснил, видя перед собой четыре недоумевающих глаза:
- Весна – это полет, расцвет, пробуждение, ожидание чуда или сопричастность ему. Это, если угодно, влюбленность, рождение ребенка, создание новой симфонии… В этот раз ни один из наших сотрудников по всему поясу не испытал ничего подобного, так с чего бы драконам настраиваться на весну? Но кое-кто внезапно помог...
Гаспар порозовел, снова ощутив себя мальчишкой - как в памятный день доклада.
- Как все-таки с ними непросто, - пробормотал Эрвин, окончательно потерявший самоуверенный вид.
- Логично, - ухмыльнулся дядя Юрош. – У всего есть свои закономерности. И у смены сезонов… и у всего остального.

Скорлупа яйца треснула - ну, или разошлись пластины купола, открывая запредельно глубокое, совсем весеннее небо. Усы дяди старательно прятали остатки улыбки. В другой день Гаспар обязательно попытался бы разгадать ее, но сейчас было не до того. В трех шагах Моана нежилась под солнечными лучами. Становилось теплее, воздух терял металлические зимние ноты.
Мелькнула мысль – там, снаружи, вот-вот начнут цвести крокусы. Обязательно надо набрать их для Ли, а в следующий раз они приедут сюда уже вместе.

---

Есть желание, когда в следующий раз буду в Москве, почитать чего-нибудь... может, и спеть, но я гарантированно буду без гитары.
А есть встречные желающие с этим помочь и поприсутствовать?
Пока абстрактно, без дат.

---

Важный вопрос к тем, кто живет или часто бывает в Киеве
Хотелось бы узнать, какие там есть вменяемые недорогие гостиницы, где реально удобно? Никаких изысков не надо, и желательна не самая окраина.
Пока с дешевыми, которые смотрели через Инет, не очень понятно из-за полярности отзывов...

---

Драконья летопись

Стих с конкурса. Было интересно и непросто - мало того, что про драконов, так еще и на одну из заданных тем


**


Шиповник, тень, мальки в пруду; весь мир в глазах, в ушах. Тебя, мой гость, давно я жду – и слышал каждый шаг. О чем хотел спросить меня, переступив порог? Ты знаешь, не было ни дня без пары сотен строк…

Сонно, солнечно; в воздухе, словно стекло, нагретом, стрекозиные боги замерли, чуть дрожа. Ну а я на слюде их крыльев рисую светом и вчерашнюю радугу, и самоцвет Стожар.
А по небу секунды в молочном плывут корвете, вот секунда взвивается искрой, ныряет в дым… Я пишу на крыле поденки – про сладкий ветер, приносящий пыльцу и запахи резеды.
Обо всем – о траве, и о ночи в узоре тканном, и том, кто забыт, а кто заслужил почет - я пишу на камнях – всех живых долговечней камни, и не стану гадать, кто написанное прочтет.
…Но порой вижу в дреме – пустой и холодный берег, темно-красного солнца огромный тяжелый шар… И тогда будто сразу старею я и слабею, и как пеплом подернется, съежится вдруг душа.
И касается слуха далекий и нежный шепот – кто из братьев, сестер ли мой страх разглядеть сумел? «Полно думать о том, чего нет, это морок, что ты! Мы хранители памяти, каждый силен, умел,
И занятие наше достойно, легко, исконно, мы отметим и вздох, и дубов вековую стать»…
Смотрят звезды-младенцы на летописи дракона, и мечтают, что скоро выучатся читать.

Ты знаешь – время не хранит ни писем, ни картин, безвестен был, иль знаменит, итог всегда один. Вслед за зверьми и за людьми истлеют горы книг, но я пишу о том, что в мир приходит хоть на миг – для тех, кто станет после нас – разумный мох, звезда… Чтоб факел памяти не гас, и жизнь была всегда.

---

Не нравится, что постоянно стала болеть голова. Не, погода вполне способствует - засада в том, что раньше метеочувствительности у меня не было вообще, а за несколько лет она принимает размеры уже неприличные

---

Несмотря на обещанный дождь, погода была чудесная. Компанией очень теплой, хоть и меньше предполагавшейся "открыли лесной сезон". Съездили на гору Барсук, походили по лесу - порой из-за рельефа это напоминало американские горки, были почти обглоданы комарами, в качестве хоть какой-то компенсации съели приготовленную на костре еду. Интересно, почему "костровой" чай выходит мутным, даже если вода кипятится под закрытой крышкой?
Лааапыыыы зааадние, вернитесь в норму )

---

Ых. Вот кто б знал, как мне неохота сейчас на конкурсах на СИ под ником "Колонок" выступать... Но другого никак не рождается